Cергей Козлов
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ - ДЕНЬ ПОСЛЕДНИЙ
Шёл третий год войны. Пара вертолетов МИ-8, поднимая клубы пыли, песка и мелкого гравия, устало зарулила на стоянку. Гул двигателей смолк. Винты стали вращаться с замедлением, провисая все ниже и ниже. И вот когда они наконец-то совсем остановились, входная дверь распахнулась. Не дожидаясь, когда борттехник установит трап, по-ребячески, на землю спрыгнул молодой лейтенант. Всем, кто наблюдал происходящее, стало ясно, что здесь «за речкой» он новичок. Его выдавало все: и совершенно не загорелый цвет кожи, и новенькие лейтенантские звездочки, ярко переливающиеся под обжигающими лучами «кандагарского» солнца, и ладно сидящая на нем форма офицера ВДВ. Так начался первый день службы выпускника Рязанского Военного Училища, в составе Ограниченного Контингента Советских Войск в ДРА. (Демократическая Республика Афганистан.) Впрочем, ничем особенным этот день, наверняка, не отличался от первого дня службы других, сотен или тысяч, молодых лейтенантов, попавших служить в Афганистан.
Взяв в одну руку чемодан с личными вещами, а в другую зеленый армейский ящик, он бодро зашагал со всеми остальными прибывшими пассажирами к автостоянке. Что находилось в этом ящике, никого не интересовало, но к исходу дня многие уже знали, что это была новая армейская радиостанция. В Кабуле вместе с предписанием, ее вручили лейтенанту, чтобы он доставил станцию к месту прохождения службы. Это было его самое первое и самое ответственное задание. Так, наверняка, ему казалось.
Проводив его, я поднялся на борт. Окинув привычным взглядом салон, я увидел на крючке в хвостовой части новый лейтенантский китель. Вопросов не возникало, конечно же, его забыл новичок. Либо в спешке, либо находясь под впечатлением от перенесенного полета над выжженной солнцем и войной землей и таким скудным пейзажем, совсем не похожим на родной, рязанский, он совсем забыл про китель. Лейтенант уже сидел в кузове военного Урала, когда я подошел к нему. Заметив меня, он смущенно улыбнулся, что-то пробурчал в свое оправдание, и поблагодарил. Удаляясь, я услышал, что один из попутчиков сострил в его адрес. Раздался дружный смех. О чем-то размышляя, и, наверное, завидуя лейтенанту, что он только что прибыл из Союза, и тому, как беззаботно он провел свой первый офицерский отпуск, я направился к своей вертушке. И знаю, что совершенно точно, я не думал и не мог предположить в этот момент, что уже сегодня, спустя всего несколько часов я вновь увижу его. Но какой же будет эта встреча?!
Взяв на борт груз для Военторга и десяток пассажиров, вертолет МИ-6, покурлыкав, вырули на полосу. Долго разбегаясь, пока наконец-то винтами не зацепился за разряженный и раскаленный воздух, оторвался от ВПП и, медленно набирая высоту, лег на курс, на Лашкаргах. Спустя полчаса с КП поступила команда: «Срочно пара МИ-8 на вылет». Весть разнеслась по всему аэродрому мгновенно. Тот самый МИ-6, при заходе на посадку, едва коснувшись передним колесом грунтовой полосы на аэродроме Лашкаргах, напоролся на мину, взорвался и сгорел. Прилетев, к месту трагедии нашему взору открылась удручающая картина. Прямо на полосе мы увидели груду искореженного и оплавленного металла, огромное черное пятно от разлитого и сгоревшего керосина, какие-то разбросанные вещи. Прибывшие медики, оказывали помощь пострадавшим. Почти у всех кто находился на борту, были ожоги различной степени тяжести. Никогда не забуду нечеловеческие крики и вопли почти полностью обожженного полковника. После оказания первой помощи, стали проверять всех по списку находившихся на борту. Выяснилось, что отсутствует новичок-лейтенант. Вначале все подумали, что просто испугавшись, он убежал и где-то прячется, а значит жив. Опросив всех, кто и что видел, пришли к выводу, - нужно искать среди пепелища. Вооружившись подручными средствами, приступили к поискам. Поиски, казалось, длились очень долго. Вдруг кто-то всех окликнул. Чуть в стороне от основной груды лежал фрагмент обгоревшей хвостовой балки. Внутри что-то чернело. Когда достали это что-то, всем стало ясно - это и есть тот самый лейтенант, а вернее все что от него осталось. Видимо спасаясь от огня, он залез в хвостовую балку и полз, таща за собой ту самую радиостанцию, пока не уперся в тупик. Но огонь все же настиг его. Испытывая ужасную боль и муки, там он принял свою смерть. Все стояли и, молча, смотрели на скрюченный полуобгоревший труп лейтенанта и жалели его, оборвалась жизнь молодого и цветущего русского парня... Наверное, в этот самый момент, где-то в глубине России, у русской матери, что-то выпало из рук и разбилось - возможно, любимая чашка сына, недавно гостившего дома. Сильно екнуло и заныло в груди, - о-о-о-х-х!
Так закончился первый день службы, молодого офицера. Не прослужив даже один день, так и не добравшись к месту постоянной службы, он вновь вернется домой, но уже грузом 200 на «Черном тюльпане», чтобы там навечно залечь в русскую землю. Вместе с «тюльпаном» полетит в родные края и страшная весть о большом горе, сжигая и испепеляя сердца родных и близких.
18. 01 11г.
